Хедливилль – город-идиллия, спокойное местечко, откуда несгибаемым шерифом Уиллом Кейном пять лет назад вышвырнуты все нежелательные элементы. За эти пять лет он прошёл через очистительный огонь любви к видавшей виды женщине (вдова Рамирес, хозяйка салуна Рамиреса) и решительно порвал с ней ради честной девушки Эми Флауэр. Сегодня у него свадьба и выход на заслуженную пенсию.

Но именно сегодня настал Судный день, почти как в Евангелии от Матфея. Убийца Фрэнк Миллер отпущен на волю и возвращается в Хедливилль полуденным поездом, чтобы выполнить свою клятву мести судье и шерифу... Момент истины назначен ровно на полдень, когда на самом ярком солнце никому из струсивших горожан не удастся спрятаться от ответственности за происходящее.

Словно нам показывают вторую серию приключений Уилла Кейна – что было после того, как всё стало хорошо и правильно по рецептам классических вестернов. Там, где Джон Форд, Ховард Хоукс и другие корифеи жанра ставили точку, Фред Циннеманн, ни мало не смущаясь, продолжает фразу противопоставительным союзом «но...». «Но» арестованного бандита выпустили из тюрьмы, «но» трудно всегда быть одному в поле воином, «но» для многих сведение личных счётов всё равно важнее правды и справедливости... Не даром же возмущённые Джон Уэйн и Ховард Хоукс создали вестерн «Рио Браво» (1959г.) в качестве отповеди Циннеманну.

В непростую суть конфликта зритель погружается раньше героев. Первые же кадры фильма живописуют подготовку трёх бандитов к визиту в город, а фоном идёт лирическая баллада Неда Вашингтона на музыку Дмитрия Тёмкина “Do Not Forsake Me”.

Не покидай меня, родная,

Сегодня клятву ты дала.

Не покидай меня, родная,

Пока не покидай.

Приедет поездом Фрэнк Миллер,

Его я встречу по-мужски.

Иль мы сойдёмся, я и киллер,

Иль жалким трусом, подлым трусом

Мне жить до гробовой доски.

Любовь велит мне быть с тобой,

А Долг велит идти на бой.

Узнаешь ты, чей выстрел точен,

Примерно в полдень.

В тюрьме горел он жаждой мести

И поклялся – сойдёмся вместе.

Я смерти не боюсь, родная,

Боюсь остаться без тебя.

Не покидай меня, родная,

Обет наш брачный не был лжив.

Не покидай меня, родная, –

Не может статься, чтоб расстаться

Пока ещё Фрэнк Миллер жив.

Пока не покидай. Пока не покидай.

Пока не покидай.

Пока не покидай.

Так уже с первых кадров мы узнаём, что вестерн будет, как минимум, нетипичным – мелодраматический конфликт перевесит собою конфликт этический. Мы узнаём об этом раньше Уилла Кейна, и удивляемся первыми. Как же так, история о том, как все, все до единого жители Хедливилля, кроме одного подростка, предали своего замечательного шерифа, – а герой печалится только о возможном предательстве своей женщины?

И действительно, сохранив черты классического вестерна, «В самый полдень» вышел далеко за жанровые рамки.

Да, здесь мы видим классическое противостояние между идеализируемой патриархальной «стариной» и хищной социально-экономической «новизной». Видим замкнутое структурированное сообщество – жителей маленького городишки, посещающих по воскресеньям салун (место для плохих мальчиков) и церковь (место для добропорядочных граждан). Видим дуэль-перестрелку с меткими выстрелами на поражение. Видим традиционный для американского вестерна хэппи-энд с павшей на грудь своему герою невинной юной сиротой.

Но всё не так, всё неправильно и не по шаблону.

Правота шерифа, желающего устроить дуэль в городе, где полно играющих детей и чисто вымытых стёкол, когда можно разобраться с врагами где-нибудь среди холмов, у обочины пыльной дороги... сомнительная правота.

«Плохие мальчики» в салуне менее всего похожи на крепких угрюмых ребят, которым можно вложить в руки оружие уговорами «на слабо». Их мужское дело – выпивка, и только. «Добропорядочные граждане» готовы разве что моментально устроить словесную перепалку в храме, и их мужское дело – ...позволить шерифу остаться в городе, и только. В Хедливилле женщины смелее мужчин.

Дуэль превращена в позиционные бои с обходом неприятеля с тыла и выстрелом бандиту в спину (!), а вместо спонтанной мести за убитого брата мы видим позорную попытку прикрыться от пули женщиной.

И даже несомненно свершившийся хэппи-энд откровенно страшен цинизмом обывателей и безысходностью героя. А юная красавица Эми так и не перестанет смущать своей излишней юностью, ведь разница в возрасте между актёрами – 28 лет!

Все каноны вестерна оказались последовательно развенчаны, оставив герою и зрителям только горечь сожаления о несбывшейся идиллии. Аккуратный, старательно подновляемый и благоустроенный, город-идиллия оказался городом-иллюзией. Итоги расставания с иллюзией два десятилетия спустя подведёт Питер Богданович в «Последнем киносеансе» (1971г.), где жители умирающего заштатного городишки уже давно не смотрят вестерны и не верят в их хэппи-энды.